Соседи по планете: Птицы - Страница 34

До недавнего времени считалось: птицы из года в год, из десятилетия, столетия, а может быть, и из тысячелетия в тысячелетие летят в одном и том же направлении и прилетают в одни и те же места. Это не вызывало сомнения. Ведь ученые были уверены, что пролетные пути птиц отражают историю расселения видов. По этим путям якобы можно было даже установить, где когда-то было море или горы (путь вдруг безо всяких, казалось бы, видимых причин круто поворачивает, — значит, облет препятствия!). «Знание» пролетных путей птицами считалось наследственным, и значит, ничто не может заставить их изменить этот путь. И вдруг выяснилось: не только дороги, но и места зимовок могут меняться, хотя, конечно, достаточно сильная привязанность к определенным местам зимовок у птиц есть. Раньше связывали историю пролетных путей с формированием ландшафтов, теперь объясняют не историческим прошлым нашей планеты, а современными экологическими условиями. (Мы уже говорили о биотопах.) И изменение этих путей связано именно с изменением физико-географического ландшафта на пути перелетов. Приблизительно это выглядит так: на пути перелетов человек ли, стихия ли коренным образом изменили ландшафт. Птицы уже не находят нужных условий для отдыха, еды, спасения от врагов. И птицы будут вынуждены изменить маршрут, следуя иным «пунктирам». И может оказаться, что районы, куда попадут птицы, изменив маршрут, тоже вполне пригодны для зимовки. И, будто рассудив своим «птичьим умом», что от добра добра не ищут, птицы остаются на новых местах.

Может быть и другое — меняются к худшему условия на исконных местах зимовок, и птицы вынуждены искать другие. Или, наконец, появляются условия для благополучной зимовки в других, лежащих ближе районах. Примером такого «непостоянства» в выборе мест зимовки может служить краснозобая казарка — небольшой, ярко окрашенный гусь.

Краснозобая казарка гнездится в тундровых районах азиатской части нашей страны, а места ее постоянной зимовки — южная часть Каспия. Считалось, что так было всегда, испокон веков. И вдруг археологи, производя раскопки одной из пирамид в Египте, обнаружили на ней фрески с изображением четырех птиц. (Кстати, очень хорошая копия этой фрески имеется в Москве в Музее изобразительных искусств имени А. С. Пушкина.) Орнитологи легко установили, что две птицы, изображенные на фреске, — белолобые гуси, а вторая пара — краснозобые казарки. Это-то установить было легко. А вот почему они оказались на фреске — понять гораздо труднее. Дело в том, что в Египте эти птицы не бывают. Откуда же сорок шесть веков тому назад (а именно таков возраст пирамиды, на которой обнаружена фреска) краснозобая казарка была известна египетскому художнику?

Предположение о каких-то торговых или иных контактах между древними египтянами и народами, населяющими теперешнюю Сибирь, сразу отпали — никаких контактов не было. Да если бы и были, кто стал бы везти из Сибири на берега Нила эту птицу? Нет, казарок не привозили в Египет — они прилетали сами. Такой вывод сделали ученые. Видимо, когда-то краснозобая казарка отправлялась зимовать из Сибири на берега Нила. Но прошли века, сильно изменился ландшафт нашей планеты, и казарки тоже изменили свой маршрут. То ли на их пролетном пути исчезли какие-то необходимые им «экологические пунктиры» (например, водоемы, где по пути они кормились, отдыхали), то ли посуровел климат в каких-то районах их пролета, и это неблагоприятно отразилось на птицах, а может быть, изменился режим Каспия, и гуси, обнаружив во время промежуточной остановки, что тут вполне можно зимовать, сократили свой многовековой путь. (Конечно, это произошло не сразу — длилось такое изменение, может быть, много веков, сменилось множество поколений птиц, пока был зафиксирован новый маршрут и новое место зимовки.)

Итак, Каспий стал «законным» местом зимовки краснозобой казарки. И вдруг (то есть, конечно, не вдруг, это только нам так кажется) птицы опять меняют место зимовки. На этот раз они удлиняют маршрут — пролетают мимо Каспия и стремятся в дельту Дуная. Может быть, режим Каспия изменился в неблагоприятную для них сторону, а может быть, дельта Дуная стала более привлекательной из-за обилия корма — это еще предстоит выяснить.

Но если места зимовок могут меняться, то привязанность большинства птиц к родине неизменна: где бы ни зимовали птицы — на старых ли местах, на новых ли, весной они обязательно возвращаются в места своих гнездовий. И тут выяснена еще одна любопытная особенность: нередко птицы возвращаются не тем путем, которым улетали на зимовку. Долгое время ученые не могли понять причины этого, мешало убеждение, что птицы летят по исконным, проложенным тысячелетия назад маршрутам. Сейчас, когда стало ясно, что основную роль играют экологические особенности, стали понятны и причины так называемых петлеобразных маршрутов: ведь в разное время года в разных местах могут быть и различные условия — то, что подходит птицам осенью, может оказаться совершенно неподходящим весной, и наоборот. Картина перелетов птиц (правда, самая общая, поверхностная, как подчеркивал профессор Н. А. Гладков) несколько прояснилась, и ученые начинают разбираться в этой проблеме более детально. Выяснено, например, что птицы одного и того же вида, гнездящиеся близко друг к другу или даже совсем рядом, часто на зимовку летят в разных направлениях. Так, чайки, живущие в Подмосковье, на озере Киёво, зимуют в северной Италии, на Балканах, в дельте Нила. А серых цапель, окольцованных на Рыбинском водохранилище, можно встретить и на Черноморском побережье и в Алжире, во Франции и ГДР, в ФРГ и в Австрии. Конечно, тут нет никакого «произвола» — птицы каждой колонии разбиваются на стайки, и во время перелета каждая стайка находит иное «экологическое русло», о котором мы уже говорили, что и приводит птиц в разные места зимовок. Особенно молодых птиц.