Соседи по планете: Птицы - Страница 17

Попытки приручить ласточек делались не только в античные времена, но и гораздо позже. И в отдельных случаях ласточки действительно становились почтальонами и даже спасали людей, как это было с американским натуралистом Геллером. Он заблудился в горах Худу, находящихся в Южной Америке, и использовал единственный шанс на спасение — ласточку, которая принадлежала его другу, жившему в Нью-Йорке, и которую Геллер взял с собой. Конечно, у Геллера было очень мало надежд: сумеет ли ласточка преодолеть расстояние более чем в 3 тысячи километров, а если и сумеет, избежит ли она опасностей, подстерегающих ее по дороге, наконец, найдет ли она свой дом в Нью-Йорке?

И тем не менее помощь пришла: ласточка не только прилетела в Нью-Йорк, не только нашла свой дом, но и сделала это в рекордно короткий срок — за пять дней, пролетая в среднем по 600 километров в день.

Но все-таки ласточка не смогла заменить почтового голубя. Не смогли заменить его и другие претенденты на эту «должность». И до сих пор единственным крылатым почтальоном остается голубь, если не считать морских птиц — фрегатов, которых используют для доставки почты на островах Тихого океана.

Но фрегаты-почтальоны — явление местного порядка.

Правда, недавно американский зоолог Ли Фармер предложил использовать в качестве крылатых почтальонов дрессированных диких уток. В течение нескольких лет Фармер работал с утками, которые регулярно доставляли в отдаленные районы страны научную информацию и фотопленки в редакции газет. Фармер на основании опытов утверждает, что утиная почта намного лучше голубиной: утки и летят быстрее, и ориентируются лучше, и не боятся темноты, и не страшатся непогоды. Может быть, Фармер и прав и уток тоже станут со временем использовать в качестве почтальонов. Пока же только голуби служат человеку почтальонами. Впрочем, теперь уже не только почтальонами: недавно, например, голуби начали осваивать специальность контролеров.

Медленно движется лента конвейера. На ней однородные предметы. Это могут быть пуговицы, гайки, детали приборов, коробочки, детские игрушки или шарикоподшипники. Все они одинаковые. Однако не все сделаны безукоризненно, без изъяна. Но если щербинка на пуговице не беда, то бракованная деталь машины или прибора, даже если на ней пустяковая царапина, может привести к серьезным осложнениям. На одном из заводов в США, например, из-за едва заметных царапинок на краске, покрывающей детали, вышла из строя очень дорогая электронно-вычислительная машина.

Вот почему существуют специальные люди — контролеры, которые проверяют изготовленные детали. Контролеры, как правило, люди внимательные. Но ведь бывает изъян настолько маленький, что его не увидишь, особенно после нескольких часов работы, когда перед глазами уже прошли сотни, а то и тысячи предметов или деталей.

Американский психолог, профессор Колумбийского университета Вильям Камминг, предложил использовать контролеров с более крепкой нервной системой, чем у человека. Он имел в виду не машину, не автомат, а живое существо — голубя.

Предложение американского профессора казалось странным, но лишь до тех пор, пока люди не познакомились со «способностями» голубей.

И вот на одной из фармацевтических фабрик появились необычные служащие — голуби. Они внимательно следили за движущейся лентой, на которой лежали небольшие кружочки — облатки. Голуби сидели спокойно до тех пор, пока одна из облаток не показалась им подозрительной. Что их смутило, цвет или размер, — неизвестно, но бракованный предмет был немедленно сброшен с конвейерной ленты. И тотчас же голубь получил награду — несколько зерен. Быстро проглотив зерна, голубь снова уставился на движущуюся ленту.

Так началась карьера голубя контролера. Поначалу люди, даже видевшие работу голубей, не очень верили, что их можно использовать всерьез: все-таки они существа безответственные, мало ли что может быть? Но в конце концов убедились: голуби очень добросовестные работники — за все время, что находятся они у конвейера (а это не один час), не пропускают ни одного бракованного предмета или детали. Мало того, обладая более острым зрением, чем человек, голуби обращают внимание на такие погрешности, которые люди бы и не заметили.

Добросовестность голубей сказывается и в том, что они не пытаются жульничать: никогда не бракуют хорошие детали, чтоб получить несколько зерен за найденный брак.

Обучить голубя нетрудно: обучение длится пять-шесть дней, а через две-три недели голубь становится уже высококвалифицированным специалистом.

Суждено ли голубям со временем сменить свою профессию — сказать трудно. Но пока еще они остаются верными помощниками человека — почтальонами. И не случайно на одной из площадей Парижа стоит памятник голубю. Парижане уже привыкли к нему и спокойно проходят мимо. А несколько десятилетий назад, когда этот памятник открывали, площадь была запружена до отказа, у памятника застыли в почетном карауле солдаты, играл военный оркестр… Так торжественно открывают памятники лишь национальным героям. Но голуби заслужили такой почет. Многие из них так отличились во время первой мировой войны, что были награждены боевыми орденами Франции. Достаточно вспомнить голубя под номером 183, который во время Верденского сражения, несмотря на ураганный огонь, трижды доставлял важнейшие донесения. Достаточно вспомнить другого голубя, раненного в голову, потерявшего глаз, но продолжавшего выполнять задание. Третий был ранен шрапнелью, однако пролетел еще несколько километров и сумел доставить письмо. Четвертый… Впрочем, были и пятые, и шестые, и десятые, и сотые.